Пасынки Гильдии - Страница 115

115

– Дайру!

Он оглянулся.

Вианни сказала непривычно серьезным, взрослым голосом:

– Все в моей жизни – для тебя. И я тоже – для тебя. Иди, я буду тебя ждать.

Шагая в зыбкое марево Ворот, Дайру думал: да, он вернется. Даже без гильдейского браслета. Пусть Подгорный Мир коверкает его как угодно. Он разыщет Вианни и будет рядом с нею до конца своей жизни.

Но даже в этот торжественный миг голос трезвого рассудка добавил ехидно:

«Угу. До близкого конца своей короткой жизни. До первой встречи с ее отцом!»

14

Город Аргосмир просыпался…

Нет! Неверно! Город и не спал этой тревожной, тяжелой ночью.

Не спали те, кто мог запереть двери и ставни своих домов на все засовы и замки. Они прислушивались к окрикам стражи и лязгам оружия на улице и молили Безликих о защите.

Не спали те, у кого не было домов с прочными дверьми и ставнями. Этой ночью не отоспишься за пустыми бочками на рынке или в бурьяне меж заборами. И не откупишься медяком, если тебя разбудит стражник.

Не спали обитатели Бродяжьих Чертогов – их владения прочесывали патрули «крысоловов».

Не спали жалкие отщепенцы, что ютились в Гиблой Балке. Они не так уж опасались стражи, но после исчезновения своей королевы в ужасе ждали кары Жабьего Рыла.

И уж конечно, не спали стражники. За эти двое суток они забыли, что такое отдых.

Но здесь у Восточных ворот города, рассветные лучи озаряли картину мирную и привычную. Ворота, как всегда, отворились, пропуская ранних гостей: крестьян с возом сена да нескольких прохожих. Все было как обычно, разве что стража внимательнее ворошила сено да пристальнее оглядывала прохожих. Да еще всполошились, загорланили нищие у ворот: обнаружили, что к ним прибился чужак.

Скрюченный горбун с птицей на плече знал порядки нищей братии: безропотно дал оттеснить себя за спины остальных, да еще и согласился отдать «здешним» половину того, что ему, паче чаяния, подадут. Со своего места он видел ворота и дорогу, это было для него главным.

Так он сидел, пока не заметил вдали на дороге путников: двоих юношей и девушку. Тут он встрепенулся, поднялся на ноги и, никем не замеченный, тихо удалился.

* * *

– Стоит оставить этот городишко без присмотра, как здесь уже неприятности! – сокрушался Нургидан. – Пираты на них напали! Такая драка – и без меня!

Еще по дороге, проходя мимо Фазаньих Лугов, молодые Охотники поболтали с пришедшими к ручью за водой слугами приезжих властителей и узнали, что в городе вчера творилось неладное. А сейчас, у ворот, дружелюбные и разговорчивые стражники рассказали о пиратском налете на Портовую бухту.

Дружелюбными и разговорчивыми стражники были оттого, что десятник предупредил их насчет учеников Шенги, которые могут через эти ворота вернуться в город, и велел препятствий не чинить. (За этим приказом стояли предусмотрительность и щедрость Лауруша и Шенги.)

По виду ребят нельзя было сказать, что позади у них тяжелая дорога. Когда они вышли из-за Грани, была полночь. Хватило времени, чтобы немного поспать, искупаться в ручье и привести в порядок одежду. Раны Нургидана начали затягиваться. Листья заморочника сняли боль, и юноша сбросил свои лохмотья и облачился в запасную рубаху (они на всякий случай взяли с собой одну на троих).

О своем провале напарники не разговаривали и вообще старались не думать. Все-таки у них была робкая надежда на заступничество короля. Лишь бы Лауруш дал им вторую попытку, а уж они расстараются – дракона из логова пинками выгонят, у Туманного Кота шерстинку выпросят, самого Хозяина в гости пригласят!..

Город выглядел вполне мирно: сюда не докатились ни бунт, ни вражеский налет. Лавки открыты, на улицах многолюдно, даже патрульных стражников не видно (как сказали охранники у ворот, самая суматоха сейчас в порту и на побережье).

Друзья свернули на Караванную улицу, где обычно останавливались на постоялых дворах приезжие из Наррабана. Нитха как будто вернулась домой: отовсюду слышна родная речь, прохожие сплошь смуглые и черноволосые, в цветастых нарядах.

Но тот, кто окликнул их, ничуть не походил на наррабанца: толстенький, прилично одетый человечек с лицом, побитым оспой. Он остановился, вглядываясь в идущую мимо троицу, и воскликнул радостно:

– Дайру!

Юноша остановился, удивленно обернулся к незнакомцу.

– Ты же Дайру, верно? – Толстячок лучился радостью. – Из города Издагмира, невольник почтенного Бавидага? Я не ошибся?

Дайру сдержанно поклонился.

– Не помнишь меня? Я тебя встречал у торговца Тагимая с Ясеневой улицы, я у него служу приказчиком.

Дайру не помнил этого человека, но на всякий случай еще раз коротко поклонился.

– Это какая ж удача, что я тебя встретил! – сиял толстячок. – Хозяин вчера посылал за тобой к Лаурушу, а там сказали, что ты ушел в Подгорный Мир… Срочно беги к Тагимаю, он в полдень уезжает по торговым делам – надолго, месяца на два. И приготовил письмо для твоего господина. Если б я тебя не встретил, пришлось бы для письма оказию искать.

Дайру вовсе не счел эту встречу удачей, но вслух этого не сказал. Поправил на плече лямку котомки и обернулся к друзьям:

– Постараюсь управиться побыстрее. Ступайте к Лаурушу, там и встретимся.

* * *

Шенги не усидел дома. Заявил Лаурушу, что хочет побродить по городу. Лауруш понимающе хмыкнул.

Совиная Лапа направился в сторону «Шумного веселья» – мимо этого постоялого двора должен был лечь путь его учеников. Даже если он их не встретит… ну, все-таки будет к ним поближе!

Охотник ругал себя за то, что поддался уговорам Лауруша, не пошел затемно к Восточным воротам – оттуда далеко видна дорога…

115